Территория вызовов
20 сен 2017
Около 3 млн кв. км (почти одна пятая всей территории России и почти треть Арктической зоны), где проживает примерно 2,5 млн человек (более половины населения этого северного полярного региона), колоссальные залежи полезных ископаемых, в том числе углеводородных, разнообразие биологических ресурсов — такова российская Арктика. Уникальный регион, в котором сосредоточены как экономические, так и политические и военные интересы нашего государства, российские власти планируют развивать комплексно.
Фраза «Россия делает ставку на Арктику » — могла бы стать лейтмотивом 2017 года, который вполне претендует на то, чтобы быть объявленным в нашей стране годом Арктики. Ведь настолько часто возникала полярная тема на самом высоком уровне. «Арктика — важнейший регион, который будет обеспечивать будущее России», — сказал в середине июня в ходе своей 15-й прямой линии президент Владимир Путин. Необходимость закреплять приоритет страны в Арктической зоне, как объяснил он, вызвана и экономическими факторами. «К 2050 году там будет добываться около 30% всех углеводородов», а если тенденция к глобальному потеплению сохранится, то в Арктике увеличится период навигации, «и это означает, что Северный морской путь будет использоваться гораздо интенсивнее, чем сейчас». Большое значение имеют и задачи укрепления обороноспособности страны. «Американские атомные подводные лодки дежурят на севере Норвегии, подлетное время ракет — 15 минут до Москвы, и мы должны видеть, что там происходит, должны этот берег защитить соответствующим образом», кроме того, над Северным полюсом проходит трасса пролета ракет наземного базирования, находящихся на территории Соединенных Штатов, и «мы должны обеспечить в том числе и систему СПРН, систему контроля за пусками ракет», — заявил президент.
За несколько месяцев до прямой линии, в марте 2017 года, Владимир Путин вместе с премьер-министром Дмитрием Медведевым побывал на острове Земля Александры архипелага Земля Франца-Иосифа, где провел совещание по вопросу комплексного развития Арктики. По итогам совещания Минобороны и ФСБ было поручено обеспечить защиту национальных интересов России в Арктике, а также обеспечить нормальное функционирование Северного морского пути, Правительству РФ — ускорить подготовку новой редакции программы социально-экономического развития Арктической зоны России.
На следующий день после визита на Землю Франца-Иосифа президент России принял участие в IV Международном форуме «Арктика — территория диалога», на котором помимо главы России присутствовали президент Финляндии Саули Нийнистё и президент Исландии Гудни Йоханнессон.
О полярном факторе Владимир Путин говорил и на пекинском форуме «Один пояс — один путь». Тогда президент России заявил, что власти намерены серьезно и системно заниматься проблемами и развитием Арктики.
Сигналом того, что Россия готова последовательно наращивать свое присутствие в Арктике, стал дебют арктической техники на традиционном параде Победы на Красной площади. Показательно, что и на открывшейся в июне в Астане Всемирной выставке «Экспо-2017» в качестве центральной темы российской экспозиции выбрана та же Арктика.
Сырьевой резерв
В вопросе освоения Арктики особую роль играет фактор полезных ископаемых. Нефть, газ, алмазы, золото, медно-никелевые руды, апатиты, редкоземельные металлы и многое другое — таковы сокровища полярного региона. «В Арктической зоне сконцентрирована подавляющая доля общероссийских и общемировых запасов, в том числе золота — 40%, нефти — 60%, газа — от 60 до 90%, из них 30% мировых, хрома и марганца — 90%, платиновых металлов — 47%, коренных алмазов — 100%», — констатировал на совещании на Земле Франца-Иосифа Владимир Путин. Общая стоимость разведанных запасов минерального сырья недр Арктической зоны составляет, по ориентировочным данным, $1,5–2 трлн, а стоимость минерального сырья арктических недр превышает $30 трлн, две трети из них — это стоимость энергетических ресурсов.
Самая значительная часть полезных ископаемых находится на территории российской Арктики. И уже сегодня Крайний Север играет определяющую роль в формировании минерально-сырьевой базы страны. Здесь добывается более 90% никеля и кобальта, 60% меди, 98% платиноидов, 100% алмазов, 60% нефти и 95% газа.
Однако арктические недра — это еще и кладезь пока не распечатанных месторождений, и в контексте постепенного исчерпания запасов традиционных мировых нефтегазоносных провинций значение этого фактора будет только возрастать.
Согласно исследованию Геологической службы США (United States Geological Survey, USGS), в Арктике находится 22% мировых не разведанных, но технически извлекаемых ресурсов углеводородов: 13% нефти (90 млрд баррелей), 30% природного газа (48,3 трлн кубометров), 20% природного газоконденсата (44 млрд баррелей). При этом лишь 16% неразведанных запасов приходится на сухопутную территорию арктических государств, 84% ресурсов хранит континентальный шельф. Россия, по оценкам USGS, располагает больше чем половиной совокупных ресурсов полярной зоны.
Разработка месторождений континентального шельфа — одна из стратегических задач России. Правда, пока по объемам геологоразведки морского сектора Россия уступает пальму первенства двум другим арктическим странам, делающим ставку на шельф Северного Ледовитого океана, — Норвегии и США. По данным российских экспертов, неразведанный запас углеводородов Арктической зоны составляет 91% на шельфе и 53% на суше. Об этом сообщил на проходившем в ноябре прошлого года форуме «Дни Арктики» министр природных ресурсов и экологии России Сергей Донской. И если в материковой зоне российской Арктики было открыто свыше 300 месторождений нефти и газа, то на арктическом шельфе — всего 19. Относительно хорошо, по словам министра, изучены шельфовые запасы в южной части акваторий Баренцева и Карского морей, слабо море Лаптевых, ВосточноСибирское и Чукотское моря.
«Газпром», «Газпром нефть» и «Роснефть » — фактически три эти компании, полностью отвечающие требованиям действующего российского законодательства по допуску к работам на шельфе, делят сейчас между собой работу на морях Северного Ледовитого океана. В их активе десятки лицензий на освоение шельфовых месторождений. Однако единственный на сегодняшний день российский проект на шельфе, где идет промышленная добыча углеводородов — нефти, Приразломное месторождение в юго-восточной части Печорского моря (проект «Газпром нефти»). Промышленная разработка месторождения началась в конце 2013 года, весной 2014 года здесь была отгружена первая партия «черного золота», в 2015-м добыта миллионная тонна нефти, а в 2016-м «Газпром нефть» сообщила о серьезном увеличении добычи на шельфе Печорского моря. В прошлом году на Приразломном было добыто 2,154 млн т нефти, что более чем в два раза превзошло показатели 2015 года. По оценкам экспертов, извлекаемые запасы нефти на Приразломном составляют 72 млн т.
Комплексная разработка других месторождений российского континентального шельфа пока лишь в перспективе. И тому есть несколько причин.
Освоение углеводородных богатств Арктики сопряжено со значительными трудностями, которые делают любой проект на арктическом шельфе чрезвычайно дорогим. Экстремальные морозы, вечная мерзлота, отрицательные температуры морской воды, тяжелая ледовая и штормовая обстановка, высокие экологические риски диктуют необходимость использования на шельфе специального оборудования и техники — часто уникальных. Особенности снабжения и логистики в регионе усугубляются неразвитой инфраструктурой, которую во многих районах еще только предстоит формировать. Неизбежно высокая продолжительность подготовительного этапа таких проектов влечет за собой увеличение инвестиционного цикла, сулящего и перерасход средств, и риск того, что вложения в конечном счете не окупятся.
Кроме того, разработка арктических недр в принципе весьма зависима и от конъюнктуры рынка энергоносителей. Себестоимость добычи нефти и газа в Арктике одна из самых высоких в отрасли. Именно по этой причине на фоне резкого падения цен на нефть в 2014 году и прогнозов об их долговременном низком уровне свою инвестиционную активность в регионе сократили работающие там крупные иностранные компании.
В Минэнерго РФ отмечали, что добычу нефти в Арктике можно признать безубыточной при средней цене на нефть в диапазоне $52–81 за баррель, а в среднем — $63 за баррель. Добыча же нефти на арктическом шельфе, как сообщил в середине марта 2017 года министр энергетики РФ Александр Новак, будет рентабельной при цене $70–100 за один баррель. Правда, как указывают эксперты, себестоимость добычи нефти на шельфе сильно зависит от ряда разных факторов: от региона добычи и где именно бурится скважина — на мелководье (что относительно дешевле) или это глубоководный участок, на котором сосредоточены трудноизвлекаемые запасы, а также от доступности технологий.
Освоению шельфовых месторождений российскими компаниями в определенном смысле мешают американские и европейские секторальные санкции, вводящие финансовые и технологические ограничения для отечественных нефтегазовых компаний и запрещающие в том числе поставку в нашу страну оборудования для глубоководных проектов России.
Осложнение отношений России с западными странами и необходимость интенсификации работ на шельфе стимулируют нашу страну к разработке собственных технологий, которые смогут освободить российские нефтегазовые компании от импортозависимости. И тут нашей стране предстоит пройти долгий путь.
Путь в будущее
Еще одна стратегическая задача — это модернизация инфраструктуры Северного морского пути, главной и важнейшей магистрали российского судоходства в Арктической зоне.
С начала 1990-х грузооборот Севморпути, активно использовавшегося в советское время, показывал отрицательную динамику, хотя последние несколько лет демонстрирует рост. В 2016 году, по словам вице-премьера Дмитрия Рогозина, председателя Государственной комиссии по вопросам развития Арктики, перевозки по магистрали достигли 7,48 млн т, перекрыв советский рекорд 6,58 млн т в 1987 году.
На фоне роста активности нефтяных и газовых компаний в Арктике и роста показателей добычи арктических энергоресурсов (а согласно отчету Всемирного нефтяного совета, к 2030 году добыча нефти на арктическом шельфе России вырастет более чем в три раза — до 2,2 млн баррелей в сутки) значение Севморпути серьезно возрастает. К тому же в связи с глобальными изменениями климата Земли на протяжении последних лет область арктического морского льда заметно сокращается, что, во-первых, подразумевает увеличение интенсивности использования магистрали, а во-вторых, вновь выносит на повестку дня давнюю тему о задействовании Северного пути как альтернативы Суэцкому каналу для доставки грузов из Восточной и Юго-Восточной Азии в Европу и обратно. Наконец, это открывает перспективы в интенсификации арктического туризма — направления, которым Россия тоже намерена заняться в ближайшем будущем.
В развитии Северного морского пути сегодня заинтересована не только Россия, но и ряд азиатских стран, в первую очередь Китай. Однако, чтобы превратить Севморпуть в глобальную магистраль, привлекательную для логистических компаний мира, нашей стране предстоит решить много сопутствующих задач. Это и вопросы нормативной базы, регулирующей движение судов по трассам Северного морского пути, и комплексная организация служб по гидрографии и метеорологии, и улучшение инфраструктуры портов, а также развитие регионов, прилегающих к магистрали, и модернизация коммуникационной инфраструктуры, и экологический контроль.
Наконец, нужна централизация управления СМП. Проработать вопрос о создании такой структуры, отвечающей за «комплексное развитие Северного морского пути и прилегающих опорных территорий, включая инфраструктуру, гидрографию, безопасность, управление и все необходимые при этом сервисы», Владимир Путин поручил правительству в марте этого года на Международном форуме «Арктика — территория диалога».
Развитие Северного морского пути невозможно и без формирования сильного ледокольного флота. В акватории Северного морского пути сейчас ходят восемь кораблей — атомные ледоколы «Вайгач», «Таймыр», «Ямал» и «50 лет Победы» и дизельные «Капитан Драницын», «Капитан Хлебников», «Красин» и «Адмирал Макаров». Хотя количество судов для Арктики следует увеличивать. Начало этой работе положено. В Санкт-Петербурге на Балтийском заводе идет строительство головного ледокола проекта — атомного ледокола «Арктика» с мощностью энергетической установки в 60 мегаватт — самого большого и мощного в мире. Всего запланировано строительство четырех атомных ледоколов этого типа. Еще один амбициозный проект — атомный ледокол «Лидер», чьи мощности почти вдвое будут превосходить нынешнее поколение атомных ледоколов (мощность «Лидера» — 110–120 мегаватт), предназначенный для круглогодичной проводки крупнотоннажных транспортных судов. Проект сегодня находится на стадии конструкторской документации, и построить его планируется пока в единичном экземпляре. Правда, когда начнется эта работа, неизвестно из-за трудностей с финансированием этого масштабного проекта.
Модернизация инфраструктуры российского Северного морского пути потребует значительных финансовых вложений. И тут государство рассчитывает, что эта работа, в том числе и строительство новых судов для Арктики, должна вестись не только за его счет, но и с помощью частных инвесторов из России и иностранных компаний.
Закон Севера
Закрепление приоритета России в арктическом секторе требует и законотворческой работы. Это, в частности, актуализация базового стратегического документа — Государственной программы «Социально-экономическое развитие Арктической зоны Российской Федерации», в которой изложены основные направления освоения региона до 2020 года. Программа была принята в 2014 году, и, как сказал на мартовском совещании по развитию Арктики президент России, «она носит чисто аналитический характер, является сводом мероприятий других отраслевых госпрограмм и не может служить финансовым инструментом реализации Стратегии развития Арктической зоны». Правительству России было поручено доработать документ. Промежуточные результаты этой работы, подготовленные Минэкономразвития, обсуждались на правительственном совещании под председательством Дмитрия Медведева в апреле 2017 года.
МНЕНИЯ БОССОВ
Марк ГОЙХМАН, ведущий аналитик ГК TeleTrade:
Знаменитые слова М.В. Ломоносова про «прирастание богатства России» звучали в реальности немного иначе, чем их сегодня тиражируют. Великий предвидец-северянин сказал еще в 1763 году: «Российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном». И именно сейчас стратегические перспективы развития страны во многом связаны с Арктикой.
Инвестиционные проекты в развитие Арктической зоны, освоение ее ресурсов и транспортные возможности сосредоточены в основном на Ямале. В 2016 году его доля во вложениях в основные фонды регионов российской Арктики занимала 72%.
Общая сумма инвестиций в Арктику составила в прошлом году порядка 1,5 трлн рублей, из них 1,08 трлн — в ЯНАО. На полуостров приходится 80% объемов добычи газа России. Только в прошлом году реализован ряд важнейших и перспективных проектов. Введены в эксплуатацию новые месторождения: Ярудейское, Пякяхинское, Новопортовское, Восточно-Мессояхское и другие. Транспортно-перевалочная инфраструктура добывающей промышленности пополнилась рядом объектов. Введен нефтеналивной комплекс «Ворота Арктики» с годовой мощностью 8,5 млн т. Начали работу трубопроводы Бованенково — Ухта, Заполярье — Пурпе.
Стратегические проекты связаны в первую очередь с масштабным комплексом предприятий по производству сжиженного природного газа «Ямал СПГ» и портом Сабетта. Завод после окончания строительства сможет производить более 16 млн т СПГ и 1 млн т конденсата ежегодно. Сырье для него будет добываться в основном на Южном Тамбее. Порт Сабетта в то же время не станет портом «одного месторождения». В планах — проекты создания к 2023 году железнодорожных магистралей «Северный широтный ход» и ж/д Бованенково — Сабетта, а также автомобильной трассы Надым — Салехард. Это стратегический проект не только для Арктики, но и для всей России и даже Европы в целом. С введением магистралей порт Сабетта состыкуется с Транссибом. Это обеспечит масштабные и быстрые поставки грузов в Сабетту с промпредприятий Урала и Сибири. И далее — через Северный морской путь — в зарубежные страны. Вот уж действительно «российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном…».
Александр ФИЛИМОНОВ, партнер Artisan Group Public Relations:
На мой взгляд, в настоящий момент развитие российской Арктики — это задача скорее политическая, чем экономическая. Единственный верный способ для действующей власти сохранить и упрочить свое положение — это охранять территорию и приумножать ее. Присоединение Крыма тому лучшее подтверждение. Однако однозначно: ближайшие десять лет это развитие будет проходить весьма медленными темпами и стоить казне миллиарды рублей, которые никогда не вернутся. Так что развитие российской Арктики можно смело назвать инвестициями в имидж.
Разработка новых месторождений полезных ископаемых — это отличное экономическое обоснование работы над освоением арктических просторов, стремление сохранить флору и фауну Арктики неприкосновенной — тоже. Правда, одно с другим никак не соотносится: или страна рассчитывает зарабатывать деньги, или спасать нетронутые уголки природы от цивилизации. Скорее всего, кстати, получится второе — условия разработки полезных ископаемых в Арктике слишком суровы, чтобы сейчас, на данном этапе развития технологий, это было рентабельно.
Самый простой аспект освоения арктических территорий — это законодательство: его как такового нет, и, каким бы оно ни было, резонанс выйдет минимальным (если, конечно, не придумают законов по примеру Закона о реновации). Дело в том, что бóльшая часть конфликтов, связанных с Арктикой, имеет опять же политическое значение. Получив легальное право на разработку арктического шельфа, компании Shevron Texaco и Shell смело могут сказать, что к концу года нарастят добычу нефти, скажем, до 3 млн баррелей в сутки с нынешних двух. Рынок поверит, цены пойдут вниз. Далее крупные американские нефтедобывающие компании не менее полугода будут диктовать свои условия на рынке нефти, не говоря уж о контрактах на поставку нефти в Европе, которые Россия может потерять. Поэтому для нашей страны самой лучшей ситуацией видится та, при которой арктические богатства «лежат и ждут своего часа», а принадлежность арктического шельфа к российским активам отлично послужит продвижению российских властей еще не менее двух лет — как внутри, так и за рубежом.
К слову, на деле никто развивать Арктику в ближайшем будущем и не собирается. После окончания основного витка конфликта вокруг арктического шельфа (полтора года назад) компания «Роснефть» заявила, что готова вложить несколько миллиардов рублей в разработку новых месторождений. Судя по годовому отчету «Роснефти» за 2016 год, этих миллиардов на Арктику компания так и не нашла. В перечне планируемых инвестиций арктический шельф тоже не значится. Пока никто не слышал о планах Ямало-Ненецкого округа, властей Якутии или Чукотской области начать освоение более-менее близких к ним частей Арктики. Напротив, эти регионы остаются прибыльными исключительно благодаря малой плотности населения. Эти три региона как раз замыкают рейтинг населенности субъектов Федерации. Соответственно, возникает вопрос: какие проблемы мы решаем при развитии Арктики? Если это привлечение рабочей силы на Крайний Север, то необходима широкомасштабная информационная кампания и очень хорошие условия для мигрантов. Денег на такие условия в стране нет. Даже если удастся «заманить» туда квалифицированные кадры — как их удержать? Повторюсь, развитие Арктики — дело долгое и требующее огромных затрат, которые, скорее всего, не вернутся.
Евгения АБРАМОВИЧ, руководитель управления анализа валютных рисков Dukascopy Bank SA:
Главный экономический смысл развития территории Арктики — это разработка месторождений полезных ископаемых. В связи с этим возникает сразу два вопроса, на которые пока никто точно ответить не может: инвестиции в геологию и себестоимость разработки этих полезных ископаемых. В настоящее время Россия экспортирует порядка 9,5 млн баррелей нефти в сутки — больше, чем в 2005–2008 годах, когда цены на нефть неуклонно росли. При этом рентабельность нефтегазовых компаний год от года падает в связи с усложняющимися условиями разработки, удлиняющимися маршрутами и дорожающим транспортом. Что же касается транспортной инфраструктуры, то повышение объемов поставок нефтепродуктов на рынок отчего-то не помогает российским компаниям разрабатывать транспортную инфраструктуру северных районов. Единственный недрагоценный металл, ощутимо не подешевевший с 2013 года, — никель — по-прежнему доставляется из Норильска морем. Вложения в наземную инфраструктуру в вечной мерзлоте «Норильский никель» и северные регионы, как и раньше, позволить себе не готовы. Что же говорить об Арктике, где инфраструктуру придется строить с нуля, а условия ее создания в разы сложнее, чем на материке?
Очевидный плюс развития российской части Арктики — это исследовательская составляющая. Научный потенциал российских исследовательских станций в Арктике огромен. Однако современной российской экономике в отличие от СССР продолжение крупномасштабных исследований арктического континента просто не под силу. Теоретически они под силу развитым державам, правда, и те не представляют себе, как это сделать, а главное — зачем. Все встречи на высшем уровне по вопросам территории Арктики напоминают игру «Кто будет первым?». Пока из более чем дюжины арктических проектов, предложенных США совместно с Канадой, ни один не реализован даже на 10%. Похожая ситуация складывается и в Норвегии — стране, которая смогла настолько оптимизировать свои северные производственные мощности, что их себестоимость в пересчете на рубли в среднем на 20–30% ниже, чем российские аналоги. Это притом, что Норвегия — самая дорогая страна в Европе.
Конечно, северные регионы России могли бы стать тем, чем для США в свое время стали центральные территории, — местом реализации колоссальных проектов. Строительство огромной сети дорог, электростанций, мостов и других крупных объектов инфраструктуры помогло покончить с безработицей и наполнить экономику спросом, а значит, ростом. О необходимости использования американского опыта, дабы выйти из кризиса, в России говорят давно, оперируя примерами то Дальнего Востока, то Восточной Сибири, то Камчатки, то Урала. Что-то подобное мы наблюдаем лишь на Урале. В связи с повышением потребления материалов для дорожной плитки в Москве, скажем, Челябинск в 2016 году впервые за последние три года отчитался о профиците бюджета и раздал все долги. Полагаю, если заниматься Арктикой, начать следует с более близких территорий. Без развития северных регионов заниматься арктическим континентом невозможно.
К слову, внутреннего законодательства, связанного с Арктикой, как такового нет. Существует масса рамочных нормативных актов, единственная отличительная особенность которых — соответствие международным нормам. Работать по ним нельзя, и, пока хотя бы один арктический проект не реализуется, конкретики в этом вопросе не появится.
Сергей ЧЕРНИН, член Общественного совета при Минприроды России, председатель Комиссии Общественной палаты РФ V созыва по экологии и охране окружающей среды:
Арктика — одна из самых хрупких экосистем планеты. Так уж сложилось, что из-за экономического кризиса реализация масштабных проектов в этом регионе затормозилась, и у нас появилась возможность хорошенько поразмыслить над стратегиями ее освоения, механизмами, которые помогут ликвидировать уже накопленный экологический ущерб, минимизировать риски возникновения нового вреда, как следует убраться.
В Арктике выделено более 100 «горячих точек», где деятельность человека привела к негативным последствиям для экосистемы. За последние пять лет из региона вывезли порядка 40 тыс. т железного лома и мусора, рекультивировали более 270 гектаров земли. Три года назад к уборке подключилось Минобороны, где было организовано спецподразделение по очистке Арктики. Военные сосредоточились на останках техники, строительных конструкций, емкостей от горюче-смазочных веществ и тому подобном, убирали все, что осталось на месте воинских частей и иных оборонных объектов. В итоге им удалось дополнительно вывезти 10 тыс. т лома!
Сегодня практически очищены острова Врангеля, архипелаг Шпицберген, Земли Франца-Иосифа и Александры, поселок Амдерм. Однако Росприроднадзор, который с прошлого года начал ставить на учет объекты, оказывающие негативное воздействие на окружающую среду, насчитал в регионе еще 228 зон экологического бедствия. В том числе печально знаменитую свалку судов, которая расположена вдоль побережья Кольского залива в Мурманской области. Ее также следует ликвидировать. Так что расчистка региона пока далека от завершения. И этот беспрецедентный опыт должен послужить серьезным уроком для всех, кто собирается выходить с какими-либо проектами в Арктику. Совершенно очевидно, что вести себя в этом регионе так, как раньше, просто нельзя.
Сейчас очень важно найти удовлетворительный баланс между экономикой и экологией. При освоении арктических территорий надо минимизировать негативное влияние на окружающую среду. Поэтому поиск и выбор безопасных для экологии и доступных экономически технологий в строительстве, добыче полезных ископаемых, переработке отходов и других видах человеческой деятельности становится приоритетной задачей. Важность общественного контроля — общественных советов при органах власти, экологических организаций и т.п. — в этом процессе трудно переоценить.
Серьезным шагом, направленным на сохранение Арктики, является и создание новых национальных парков и заповедников. Только в этом году там должно появиться восемь особо охраняемых природных зон, что абсолютно логично и полностью соответствует практике, выработанной другими странами. Если нет возможности избежать хозяйственной деятельности, — а освоение Арктики соответствует стратегическим интересам Российского государства, — следует сделать невозможным или максимально затруднительным нанесение вреда природе.
Принципиальный вопрос, который обсуждается в настоящий момент, это выбор приоритетного пути реосвоения Арктики. Что лучше: создавать стационарные поселения или использовать вахтовый метод работы? И в самой России, и у наших соседей по полярному кругу уже накоплен значительный опыт использования обоих вариантов. В каждом случае имеются свои плюсы и минусы. Возможно, в районах добычи полезных ископаемых логично организовывать вахты, в том числе и экологические, а там, где требуется инфраструктура для приема туристов, появятся новые поселки. Скорее всего, решение будет приниматься индивидуально в каждом конкретном случае.
Алексей ГОЛОВЧЕНКО, управляющий партнер юридической компании «ЭНСО», глава Комитета по оценке регулирующего воздействия общероссийской общественной организации «Деловая Россия»:
В Арктической зоне имеют место быть природоохранные территории. Для освоения таких мест и строительства там каких-либо глобальных проектов (которые обычно создают «Газпром», «Роснефть») требуется получение соответствующей лицензии. Если земля для освоения входит в категорию заповедных и т.п., то необходимо вносить отдельный федеральный нормативно-правовой акт, который позволит передать территорию под освоение.
Большинство неосвоенных земель так или иначе является заповедниками. Почему? Подобный статус земли налагает определенные запреты на ее использование, а перевод земли в другую категорию требует немалых ресурсов. Не каждый коммерсант готов к таким жертвам. В связи с этим в основном подобные земли осваивают лишь крупные добывающие компании, у которых такие трудозатраты восполняются доходом от добытых полезных ископаемых. Перевод земли в иную категорию — процесс не просто дорогостоящий, но и небыстрый. Для того чтобы изменить статус объекта и перевести подобную землю в землю промышленного назначения (например), потребуются изменения в законодательстве: федеральные нормативно-правовые акты, постановления в субъектах и т.д. Необходим целый пул законодательных документов для решения такой задачи.
© БОСС
