Алексей Головченко: Пока гром не грянет, мужик не перекрестится – это про наш бизнес
16 апр 2015
Председатель координационного совета «Деловой России» и экспертной группы в его составе, управляющий партнер юридической компании «ЭНСО» занимается процедурой оценки регулирующего воздействия (ОРВ) в нескольких регионах страны, в том числе в Свердловской области. О том, как можно влиять на принимаемые законы, почему свердловские предприниматели должны более активно включаться в процесс законотворчества и о планах по проведению ОРВ, - в материале АПИ.
- Алексей Васильевич, чтобы читателям сразу стало понятно, о чем пойдет речь, давайте начнем с основного: что такое оценка регулирующего воздействия (ОРВ) и зачем она нужна?
- Институт ОРВ теоретически появился в 2013 году, когда правительство РФ и президент приняли несколько решений о том, что бизнес должен участвовать в законотворчестве напрямую - не через депутатов, а через какие-то свои объединения, самых крупных игроков рынка. Мы этому, как предприниматели, конечно, очень радовались и громко хлопали в ладоши.
На сегодняшний день бизнес имеет возможность влиять на документы, которые будут направлены в законодательный орган, но еще туда не попали. Например, одно из министерств инициирует законопроект, который вводит какие-то дополнительные требования для бизнеса, ограничения или, наоборот, послабления. Перед тем, как этот нормативный документ попадает, например, в законодательное собрание Свердловской области - орган, который делает этот документ законом, или в правительство региона, он дается на оценку нам, бизнес-сообществу. И мы имеем возможность рассмотреть этот нормативный документ с точки зрения того, создаст ли его принятие какие-то дополнительные проблемы для бизнеса или нет.
Если мы понимаем, что этот нормативный документ не адекватен существующим экономическим реалиям или накладывает дополнительные, необъективные, ограничения для бизнеса, мы об этом заявляем. При этом объясняем, почему в существующем виде законопроект не может быть принят, и предлагаем варианты, как можно его изменить. Если чиновники не реагируют, то проводится процедура согласительной комиссии. Она заключается в том, что мы с чиновниками садимся за один стол и договариваемся, в каком виде закон должен быть принят и реализован. Теперь все чиновники и депутаты обязаны проходить эту процедуру согласования. Мы имеем возможности: юридические, легальные, данные нам президентом страны - блокировать все эти не адекватные сегодняшнему дню инициативы. В этом и заключается ОРВ: в возможности бизнеса влиять на законотворчество.
- Как определяется адекватность нормативного акта?
- Ну, например, вводить ограничения на продажу алкоголя несовершеннолетним - это правильно и разумно. А вводить какие-то дополнительные декларации, которые бизнес непонятно зачем должен заполнять... Или вот один из последних примеров - запретить бизнесу ночью вести деятельность на первых этажах. А давайте вы выйдите в город и посмотрите - у нас почти все первые этажи заняты мелкими предприятиями: круглосуточными магазинами, аптеками, общепитом. И представьте, сейчас собираются ограничить возможность работать этому бизнесу столько, сколько он хочет. Разве это адекватное предложение? Вот если мы видим такой нормативный документ, мы говорим: «Ребят, подождите!». Чиновники, видимо, хотят заниматься популизмом, у них выборы скоро, потребность в том, чтобы электорат за них голосовал, чтобы видели, какие они молодцы - ведут ожесточенную борьбу со злом. На самом деле мы понимаем, что огромное количество малых предприятий просто умрет после такой вот «борьбы». И это в нынешних условиях, когда безработица (только по официальным данным!) уже доходит до 15%. И ее уровень увеличивается каждый день. Соответственно, владельцы этих малых предприятий, когда они закроются, не смогут прокормить ни себя, ни свою семью.
- Этот законопроект о первых этажах уже принят, известна дата вступления его в силу. Сейчас возможно еще провести ОРВ и занимается ли этим кто-то?
- У нас есть федеральное законодательство и есть законодательство субъекта. На уровне региональном мы можем не вводить изменения в том формате, в котором предлагает федерация. Уже в регионах будет свое постановление или закон, и в рамках этого мы скорректируем его под себя. Естественно, когда в регионе будет рассматриваться вопрос об этом законе, предпринимательское сообщество включится. Я уверен, что мы серьезно отреагируем и не дадим загубить малый бизнес. Мы уже это делали - спасали малый бизнес благодаря существующему инструменту ОРВ.
- Процедурой ОРВ занимается координационный совет. А кто в него входит?
- В координационный совет входит и бизнес-сообщество - представители «Деловой России», «Опоры России», Торгово-промышленной палаты, Союза промышленников и предпринимателей региона, и чиновники - первый вице-премьер, министр инвестиций и развития Свердловской области Алексей Орлов, глава регионального министерства экономики Дмитрий Ноженко и другие министры. Также у нас (в «Деловой России», - прим. ред.) есть своя группа экспертов при координационном совете по ОРВ, руководителем которой я являюсь. Кстати, надо отдать должное региону: по рейтингам ВШЭ и бизнес-сообществ он занимает четвертое место по ОРВ в России. Для примера, в Москве вообще нет такого совещательного органа, который бы слышал голос бизнеса. Если в Свердловской области он создан и не просто создан, а работает, то в столице это выглядит следующим образом: чиновники инициируют какой-то закон, сами же его согласовывают и сами себе подписывают, мол, вот какие молодцы, закон классный приняли, права бизнеса не ущемляет. Правой рукой пишут, левой - согласовывают. И как раз в Москве мы сейчас ведем борьбу со сложившейся ситуацией. Не знаю, насколько получится, там все-таки субъект специфический. В Свердловской области контроль за проведением процедуры ОРВ должным образом осуществляет министерство экономики.
- Все ли законопроекты проходят в итоге процедуру ОРВ?
- Ситуация такая, что бизнес сам совершает ошибки. Мы, как координационный совет, получаем все законопроекты, оцениваем их и если видим, что они в каких-то негативных аспектах затрагивают бизнес-сообщество, то бьем во все колокола: «Ребята, вот закон готовится, который может создать вам определенные проблемы! Давайте вместе подготовим обратную связь для чиновников!». Чиновники ведь зачастую определенный закон издают не потому, что они такие плохие, а как говорится, благими намерениями выкладывается дорога в ад. То есть они просто не понимают, что делают, так как в этой сфере не работают. И проблема в том, что бизнес-сообщество часто само не реагирует на эти вещи.
Например, в прошлом году у нас ввели дополнительные ставки по аренде, налог на имущество, и бизнес никак не отреагировал. Когда проходила процедура ОРВ, никто из предпринимателей, за исключением отдельных личностей, не дал нам, координационному совету, обратную связь. Никто не рассказал, какая у них складывается ситуация, какие существуют расчеты, почему в соответствующем формате закон не может быть принят. Ответ должен быть конкретный: не просто «закон плохой» или «закон хороший». И вот здесь, честно говоря, наш бизнес попадает под характеристику - пока гром не грянет, мужик не перекрестится. А потом, когда бизнес режут, он плачет: «Ребят, ну как так, вы же мне ногу отрезаете!». Мы отвечаем: «Подожди, но тебе же говорили, что собираются ногу отрезать, а ты сказал, что все нормально, ты и без ноги можешь прожить».
- Ну а вы, как координационный совет, не можете сами эту процедуру провести? Зачем обязательно привлекать к этому процессу предпринимателей?
- Мы не можем разбираться в молочной и мясной промышленности, например, и если вводятся какие-то субсидии для этой отрасли, то нужно оценить процедуру их выдачи, сказать, насколько она адекватна потребностям данного бизнеса. Мы не можем просто собрать в координационном совете всех экспертов из всех отраслей. Потому что нормативный документ, касающийся какой-то отдельной отрасли, может выйти всего один раз в год - и смысл тогда представителю от нее быть в совете? И когда мы к этим специалистам обращаемся, то хотим услышать качественную, проработанную позицию. И если отраслевой союз никак не реагирует, то адекватной обратной связи с чиновниками не получается. То есть власть говорит: «Посмотрите, ребят, может, мы что-то неправильно рассчитали?», а бизнес в ответ молчит. А когда его начинают резать, он вопит.
- То есть власть идет навстречу, а бизнес ленится?
- Да, власть готова реально реагировать, все министерства адекватно работают. А бизнес сейчас находится в образе Ильи Муромца, который пока спит, к сожалению.
- Бывают ли такие ситуации, когда законопроект прошел процедуру ОРВ, были внесены изменения, но в итоге он был принят в изначальном виде?
- Такое может произойти только в том случае, если какая-то компания самостоятельно направила свое предложение, обошлась без нашего участия. Это как голос в многомиллионной толпе. Его очень тяжело услышать, поэтому и создан был совет. Всегда есть противоречие интересов, и поэтому если затрагивается только один маленький бизнес, то я боюсь, что его могут не услышать. Если же целая отрасль может попасть под действие принимаемого закона, то она должна активно взаимодействовать со всеми: с чиновниками, с нами - и добиваться, чтобы ее голос был услышан. Я поэтому и говорю, что есть такие процедуры, как согласительная - чиновники обязаны садиться с нами за один стол и договариваться о том, как закон должен быть откорректирован.
- Допустим, закон уже приняли, его можно изменить?
- Да, есть такая процедура, как оценка фактического воздействия. Она касается в первую очередь тех нормативных документов, которые были приняты в начале 2000-х годов, например, а сейчас ущемляют права бизнес-сообщества. Можно этот закон или постановление правительства взять, поставить в график процедуры, обосновать, что он не соответствует нынешним экономическим реалиям, - а они, мягко говоря, другие, чем, допустим, в том же 2000 году - и откорректировать его с учетом потребностей сегодняшнего дня.
- А кто этим занимается?
- Мы, координационный совет. Но опять же здесь хотелось бы, чтобы само бизнес-сообщество, отраслевые объединения в первую очередь как-то проявляли себя и обращались к нам, заявляли, какие нормативные документы, на их взгляд, требуют такой проработки.
- А новый закон можно инициировать?
- В данном случае мы с профильным министерством имеем право усаживаться за стол переговоров и совместно прорабатывать новые нормативные документы. Сам координационный совет правом инициирования в законодательстве не обладает, но имеет возможность включать профильные министерства в этот процесс. Так что существует три аспекта работы координационного совета: над новыми проектами, которые нам спустили сверху; по устаревшим законам и инициация новых.
- Чем сейчас занимается координационный совет? Завершена ли экспертиза проекта по патентной системе, вопрос по субсидированию индустриальных парков?
- По патентной системе мы дали обратную связь, но, ушел ли нормативный документ дальше, пока не знаю. Вопрос по субсидированию индустриальных парков закрыт, он прошел без корректировок. Сейчас разрабатывается очень серьезный проект, связанный с транспортом. Есть ряд ограничений по нему: по перевозкам; по тому, какая нагрузка на ось и так далее. Пытаемся наладить диалог с транспортными союзами, мы боимся, что он ущемляет интересы перевозчиков. Потому что, даже если эти ограничения появятся, транспортники в силу обстоятельств будут вынуждены работать в прежнем формате. И у тех же, например, ГИБДД, появится возможность «доить» эти компании. Второе, что мы ожидаем, - это закон по первым этажам.
- В принятом антикризисном плане правительства РФ одно из решений - дать регионам право снижать ставки налога по доходам с 6% до 1% для тех, кто применяет упрощенную систему налогообложения, а также для уплачивающих единый налог на вмененный доход - с 15% до 7,5%. В Свердловской области координационный совет и бизнесмены не хотят предложить ввести инициативу?
- Я недавно был в Крыму, и мне понравилось, что там делают. Там все налоги, которые мы платим в России, вполовину урезаны. Но это решение было вызвано тем, что крымчане, как оказывается, раньше вообще налоги не платили - это была какая-то система-хаос. И мы шутили, когда раньше к ним приезжали: «Ребята, не переживайте, советская власть научит вас платить налоги!». И они были тогда удивлены, что мы это делаем. Так что их, конечно, эта ситуация затрагивает. А Свердловская область живет с введением патентной системы и с возможностью начинающим предпринимателям получать до двух лет льготы по уплате налогов. Это позволит новым компаниям минимизировать свои расходы. Что касается существующих компаний, мы на самом деле считаем, что было бы хорошо, если бы нам не вводили какие-то дополнительные налоги. Я не совсем верю, что можно добиться снижения налогов. Потому что есть некий федеральный тренд по их сбору и, скорее всего, власть скажет: «Нет, ребята, это вообще не обсуждается». Мы стоим на позиции, чтобы эти налоги не увеличивались, потому что прошлый год - год роста ставок аренды, ставок по кадастровой стоимости, так называемых дополнительных косвенных налогов. Их дикий рост показывает, что ни о каком уменьшении налогов речи не идет. В некоторых субъектах вводятся для торговли дополнительные налоги с квадратного метра. Тут главное удержать позицию, чтобы власть не «вкрутила» новые налоги. И отношение бизнеса здесь переоценить невозможно.
- Алексей Васильевич, можете в целом оценить развитие малого и среднего бизнеса у нас в регионе? Развивается или, наоборот, сейчас, в кризис, идет уменьшение числа занятых в этой сфере?
- Нынешняя ситуация привлекает возможностью получить двухгодичные каникулы и адекватную патентную систему, как в Крыму, где, например, можно купить годичный патент, если у тебя есть гостиница, грубо говоря, за 200 тысяч рублей, и все - ни налоги не надо платить, ни учет вести. Налоговые каникулы важны для тех начинающих предпринимателей, кто буквально только что купил первый стол, стул и ноутбуки и пытается сделать первые шаги в своем деле. Такие упрощенные варианты работы: чтоб не надо было регистрировать ООО, сдавать бухгалтерию, нанимать штат юристов, общаться с чиновниками и с налоговой, где работает много неадекватных людей, которые не понимают существующие реалии - серьезно бы переменили ситуацию. Если это все будет сделано, будет хороший всплеск малых стартапов. Пока его нет, то о каком росте можно говорить? Даже малый бизнес должен с чего-то начать. А сейчас даже киоск запустить практически невозможно.
Текст: Анна Фёдорова
© «АПИ»
