"Законодательная поддержка пока выходит бизнесу боком"

06 июл 2016

В начале июня Правительство РФ утвердило стратегию развития малого и среднего предпринимательства. Поставленная задача поистине амбициозна – нарастить его долю в отечественной экономике до 50%. Впрочем, ряд представителей бизнес-сообщества поспешили оценить инициативу как полный отрыв от реальности. Так что же все-таки мешает развитию МСБ и какие шаги нужно предпринять, чтобы обеспечить реализацию этого оптимистичного плана? Об этом мы беседуем с Алексеем Головченко, членом генерального совета Деловой России, главой комитета Деловой России по законодательству и ОРВ, управляющим партнером группы консалтинговых компаний «ЭНСО».

Остановите «принтер», я сойду

В любой экономике государство выступает как абсолютный суверен: устанавливает законодательные и институциональные нормы, формирует монетарную и налоговую политику. Какие реформы и законы нужно инициировать, чтобы усилить позиции малого и среднего бизнеса в отечественной экономике?

– Государство играет двойную роль в экономике – и «законодателя моды», и арбитра. И тут есть две крупные проблемы. Во-первых, законодатель постоянно перетасовывает карты, меняя правила игры по своему усмотрению. Делается это невероятно быстро и чересчур часто. В СМИ этот феномен получил название «бешеный принтер». Многие инициативы российского парламента вступают в силу «прямо с колес», без переходного периода; и все бремя ошибок законодателей ложится на плечи «подопытных» – предпринимателей.

Для бизнеса и инвестклимата стабильность и устойчивость правил игры критически важны. Но когда каждый день принимаются новые законы (зачастую вступающие в противоречие с действующими), компании вынуждены постоянно перестраиваться, чтобы как-то выжить и адаптироваться, ни о каком развитии здесь уже речи не идет.

В условиях высокой законодательной волатильности бизнес совсем не заинтересован в реализации долгосрочных проектов – слишком высоки риски не выйти на окупаемость. Например, чтобы «отбить» стоимость запуска проекта в сфере сельского хозяйства, необходимо в среднем от 8 до 10 лет. У наших фермеров нет сегодня достаточно стабильных условий для такого большого горизонта планирования – изменения регулирующего законодательства и условий существования бизнеса (например, ставки по кредитам), меняются по нескольку раз в год. В итоге предприниматели берутся за реализацию лишь краткосрочных, быстро окупаемых проектов.

Во-вторых, в условиях кризиса крупный бизнес сохраняет статус «любимого дитя» государства, которое всячески защищает интересы корпоративного сектора законодательно, а также дарует экономические «пряники» — преференции. Тем самым взращивается структурный дисбаланс в экономике.

С одной стороны, в этом есть логика: вклад мегакорпораций в пополнении бюджета несоизмерим с вкладом в казны «середнячков» и «малышей». Как, впрочем, и лоббистские возможности. В итоге МСБ от государства достается лишь «кнут»: в виде очень жестких требований об исполнении обязанностей. (В частности, созданная в стране фискальная система считается одной из самых жестких в мире). В то же время ряд законов, призванных поддерживать и стимулировать развитие целых отраслей либо отдельных сегментов рынка, не исполняются вовсе или не работают так, как было первоначально задумано. А иногда законодательство начинает душить, связывать малый и средний бизнес по рукам и ногам, препятствуя нормальной деловой активности. Закономерный и плачевный результат такой политики – из-за неравенства сил МСБ погибает.

– Означает ли это, что государству стоит принимать больше законов в поддержку МСБ, чтобы выровнять этот дисбаланс? Или раз не получается справляться с формированием благоприятной бизнес-среды, лучше вообще не вмешиваться в регулирование бизнеса, оставив предпринимателей на провидение невидимой руки рынка?

– Сейчас уместнее говорить скорее не о целесообразности принятия новых законов в поддержку МСБ, большинство из которых на деле лишь что-то запрещают или усиливают контроль, а скорее о том, чтобы внести стабильность и порядок в уже имеющуюся нормативно-правовую базу.

Такая миссия – по наведению порядка и структуризации всего законодательного массива – возложена на Минэкономразвития. С 2015 в законотворчество введен новый механизм – оценка регулирующего воздействия (ОРВ), призванный на этапе подготовки законопроекта учесть интересы всех заинтересованных сторон. Де-юре процедура обязательна для любого законотворчества, но де факто – не выполняется, и если кому-то из чиновников не удобна – они ее не соблюдают. Настаивать на соблюдении, принуждать приходится в ручном режиме в каждом конкретном случае.

Законопроекты-банкроты

– Какие не вполне удачные (если не сказать провальные) законодательные инициативы можно назвать показательными?

– Достаточно вспомнить два наиболее одиозных примера. Вступивший в силу 2003 г. федеральный закон «О техническом регулировании» фактически заложил под реальный сектор мину замедленного действия. Напомним, он упразднил систему ГОСТов, СанПиНов и СНИПов. В одночасье строители и весь производственный бизнес оказались в тупике: десятилетиями существующие стандарты стали необязательными, а новые техрегламенты не были приняты. Функции по разработке и внедрению техрегламентов фактически были возложены на саморегулируемые организации (СРО). С одной стороны – появление отраслевых негосударственных регуляторов – это хорошо. С другой стороны – на практике это привело к печальным результатам. Регламентирование, прописанное в нем, оказалось настолько запутано и противоречиво, что в результате следования нормам этого закона отношения между контролирующими органами и бизнесом стали непрозрачны, громоздки, существенно осложнили жизнь бизнесу и привели к росту коррупции.

– И, тем не менее, несмотря на явную неэффективность системы саморегулирования в строительстве, как стало известно в мае, Минстрой РФ решил все-таки сохранить этот механизм. Зачем?

– Логика чиновников такова: как и в случае с введением страхования ответственности застройщиков при долевом строительстве государство стремится одним ударом избавиться от двух проблем: очистить рынок от неблагонадежных игроков, повысив порог входа на рынок, и подстраховаться от рисков перекладывания финансовой ответственности в случаях форс-мажоров на свои плечи (за счет увеличения дополнительного компенсационного фонда). Тем не менее, сегодня бизнес не имеет финансовых ресурсов на дополнительные траты, и требования о новых страховых взносах может обернуться уходом с рынка даже для добросовестных игроков.

Молоко – это спирт, уверены законодатели

– Хотели «как лучше»?..

– Это еще не все. Абсурдная ситуация сложилась с законом «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции». Его сегодня тоже можно с полным основанием назвать «банкротом». Сама его логика уже давно не соответствует требованиям современности – основной фокус закона сегодня сосредоточен на том, что предприниматель должен подчиняться его требованиям, если он в принципе использует алкоголь, а не то, для чего он использует алкоголь. В результате возникают совершенно нелепые ситуации. Так, в прошлом году, когда в силу вступили очередные поправки к «алкогольному» закону, под его прицел попали производители молока, которые к алкогольному рынку вообще не имеют отношения. Также досталось парфюмерам и производителям бытовой химии, так как они тоже используют спирт в своем производстве. Только оперативная реакция бизнес-сообщества, возмущенного таким необоснованным увеличением административной нагрузки, спасла ситуацию – производители компонентов и парфюмеры были исключены из сферы действия закона. Теперь под причел попали фармацевты – теперь на них собираются распространить требования о применении ЕГАИС.

На примере того, как неожиданно в разных сферах бизнеса этот закон «бьет по голове» предпринимателей, можно наглядно увидеть как у нас сегодня в принципе живется МСБ – как на поле боя – не знаешь, с какой стороны прилетит и где рванет.

Надзорные каникулы не вписались в общую парадигму

– В ситуации «идеального шторма» в экономике эксперты рекомендуют ослабить избыточное административное давление на малый и средний бизнес. Это эффективно, может сработать?

– Да, действительно, Минэкономразвития предполагало с 1 января 2016 г. ввести надзорные каникулы для «законопослушных» предприятий малого бизнеса и ИП – тех, у которых на протяжении 3 лет не находили нарушений – от визитов всевозможных ревизоров. В соответствии с действующим законодательством, налоговики, таможенники, пожарные инспекторы, представители госинспекции по торговле, качеству товаров и защите прав потребителей имеют право проводить плановые проверки не чаще, чем раз в 2 года. Но если внимательно посмотреть в подготовленный законопроект, то можно было увидеть, что он содержал столько исключений и оговорок, что на самом деле все возможности для проведения проверок оставались. Поэтому этот проект можно рассматривать как хороший образец популизма. Неудивительно, что он так и не был принят.

Дорогие кредиты и аренда – основные душегубы МСБ?

– Вести свой бизнес в России никогда не было простым делом не только из-за неумелого законодательства. Какие факторы, не связанные напрямую с законодательными инициативами, сейчас оказывают давление на предпринимателей?

— Основная, системная проблема нашего МСБ сегодня – это то, что на фоне сокращения потока нефтедолларов и бюджетного дефицита государство вспомнило о том, что МСБ – полноценный налогоплательщик, которого, несмотря на его шаткое положение, можно полноценно облагать налогами.

Ни в одной здоровой экономике МСБ не должно выполнять функцию полноценной опоры государства в пополнении бюджета. План по увеличению доли МСБ в экономике до 50% абсурден потому что он, к сожалению, в первую очередь предполагает, что 50% бюджета будут формироваться за счет МСБ. А это нереально. Этот фактор «давления сверху», вернее даже выдавливания последнего из МСБ, его доконает.

Параллельно из-за ухудшения экономической ситуации у населения снижается покупательская способность и предприниматели теряют доходы, в итоге себестоимость денег тоже дорожает, а доступ к кредитным ресурсам становится все хуже – при тех условиях, в которых сегодня оказалось МСБ, банки прекрасно осознают огромные риски выдачи им кредита, соответственно, увеличиваются суммы страховых резервов, а значит, уменьшается количество кредитов.

Не улучшает ситуацию как политика ЦБ по чистке банковского сектора (выдашь много выскорисковых кредитов без достаточного обеспечения – лишишься лицензии), так и отдельные инициативы Центробанка, например, по переоценке залогового имущества, рыночная стоимость которого сегодня стремительно падает, а значит, по тем кредитам, которые она ранее обеспечивала, теперь требуют довнести дополнительное обеспечение.

Особую остроту для бизнеса в последний год приобрел и вопрос с арендными платежами за землю. Ранее кадастровая оценка земель не учитывалась при расчете арендной платы и имела значение только для определения суммы земельного налога. В 2011 г. формула изменилась, и для расчета платы за аренду начали учитывать кадастровую стоимость. А в 2014 году ввели дифференцированные ставки для разных категорий земель. В итоге социально значимые земли облагаются налогами по низким ставкам (0,3-0,5%). Земли же, которые предназначены под высокодоходную деятельность, предполагают гораздо более высокие ставки (5-7%). В итоге в 2016 году арендаторов земли ждал «приятный сюрприз» — уведомления о многомиллионных доначислениях по арендной плате, доначисленной за 2015 год. Например, в Свердловской области известен случай, когда платеж за аренду вырос аж в 958 раз с 300 тысяч до 250 (!) млн. рублей.

Многие предприниматели еще не успели получить эти доначисления и осознать масштабы катастрофы, им еще предстоит удивиться. А вот те, кто получил такое уведомление, сначала не верили своим глазам, а теперь уже начали осознавать – что это реально. Потому что никто не пишет следом, что это опечатка, никто эту приятную нестыковочку в законодательстве не спешит устранять.

Так что и здесь предпринимателям на милость чиновников рассчитывать не стоит – если не начнут ничего предпринимать, возмущаться, объединяться и бороться, как молочники и парфюмеры в истории с правками в «алкогольный закон» — придется эти баснословные суммы платить, и на этом точно весь МСБ и закончится.

Перспективные ниши – оборонка, импортозамещение, экспорт

– Резюмируя разговор о нелегкой судьбе отечественного предпринимательства, финальный вопрос: имеет ли смысл в «новой экономической реальности» все-таки открывать свой бизнес? Если да, какие ниши можно назвать наиболее перспективными?

– Я трезво смотрю на вещи. Сегодня шансы на выживание у МСБ есть только в трех случаях: 1) если компания работает в секторе импортозамещения или на экспорт; 2) если у компании есть выходы на контракты с оборонными предприятиями (финансирование гособоронзаказа пока что никто не урезает); 3) и если компания аффилирована с крупным бизнесом или органами власти. Печально, но факт. 

© 1HF

------------------------------------------------------